Не знаю. Мыслей очень много, и они перебивают одна другую в моем сотрясенном и потрясенном от происходящего мозге. Есть стойкое ощущение, что так быстро это не закончится, и никто в порядке меня не оставит. Не знаю, почему так думаю, но эти догадки сам собой в голове всплывают.

В конце концов, мне как минимум еще нужно будет забрать машину из автосервиса Мирослава. Может, стоит продать ее и поменять на какую-то другую? Она притягивает в мою жизнь нежелательных мужчин в последние дни, я не хочу снова оказаться в какой-то неприятной ситуации.

— Ты обещала чай, — вырывает меня Мирослав из мыслей, и я вздрагиваю, ругая себя за излишнюю задумчивость.

— Да, точно, облепиховый!

— Помощь нужна? Как ты себя чувствуешь?

— В порядке, я сама. Мне немного надоело спать и лежать, поэтому дай хоть немного почувствовать себя нужной.

— Ты и без этого нужная, Есь, — он снова стреляет словами прямо в спину, да так сильно, что я практически теряю равновесие и падаю на пол. Вовремя успеваю схватиться рукой за ручку на дверце холодильника, когда достаю баночку с облепихой в сахаре.

Зачем он говорит это? Я взрослая одинокая женщина, мне перекрутить эти слова и подумать о них совсем иначе, чем они звучат — дело трех секунд.

Я понимаю, что и он, и Демид, делают всё это чтобы я не пошла устраивать разборки с их Ксюшей. А мне оно не нужно уже. Зачем? Ради справедливости? Я еще лет в тринадцать поняла, что нет никакой справедливости в нашем мире, и пытаться добиться её очень глупо.

Но выглядит всё так… Честности ради, выглядит всё так, словно Ксюша здесь совершенно не причем. Но я старательно отгоняю от себя эти глупые мысли. На меня действует так одиночество и сотрясение, всё, тему закрыли.

— Тебе сколько сахара? — перевожу тему, потому что банально не знаю, как реагировать на такое высказывание. Что ему ответить-то? Слова до боли красивые, но… Неважно, в общем.

Мирослав молчит. Видимо, обдумывает что-то, а я специально не поворачиваюсь, чтобы не смотреть ему в глаза сейчас. Мне очень странно и я не готова встречаться взглядами сейчас.

— Два кусочка, — отвечает через минуту молчания, и я с облегчением выдыхаю. Мы не вернемся к теме моей нужности в эту минуту, он понял, что я не готова, и подыграл в этом. Спасибо. Это действительно важно.

Глава 10. Демид

Стучу ручкой по столу глядя в экран ноутбука с открытой вкладкой курьерской доставки уже около двадцати минут, и не могу решить, стоит отправлять Есе цветы, или не усложнять и без того дурацкую ситуацию и оставить её в покое?

С одной стороны нужно бы извиниться за Ксюшу еще раз, а цветы и сладости девушкам всегда нравятся. С другой стороны… С другой стороны мы с ней бывшие, и я не уверен, что такой жест будет рассмотрен адекватно и с ее стороны, и со стороны моей девушки. Потому что ну… это предательство ведь, да? Когда ты другой цветы отправляешь. Особенно если та другая — девушка, с которой вы верили в светлое будущее и придумывали имена детям несколько лет назад.

Но я же с целью извиниться!

Почему жить в этом мире так сложно? В детстве было куда проще. Наступил девчонке на ногу — сказал извини, вручил ей конфету и дело с концом. А тут… И вроде извиняться знаю как, но косяк-то не мой!

А еще мне не дает покоя информация от Мирослава, которую я узнал. Потому что странно понимать, что всё время, пока ты был счастлив в отношениях с девушкой, в нее был влюблен твой лучший друг. Это… ну, как минимум, наводит на странные мысли и воспоминания. Мне даже кажется, что в связи с новыми обстоятельствами я могу понять некоторые странные моменты в его поведении из прошлого. Если он действительно любил Есю… То почему не решился попробовать отношения с ней, когда мы расстались?

Или решился, но молчал?

Чёрт, я ни хрена не знаю! И от этого даже тошно! И от самого себя тоже.

Набираю номер курьерской службы на эмоциях, параллельно делая заказ в интернете на букет цветов и коробку клубники в шоколаде. Вижу мягкие игрушки в “дополнительном” и добавляю в заказ небольшого розового зайца, вспоминая, как нежно Еся называла меня своим зайчиком, когда мы были вместе, поглаживая меня по волосам, а я как придурок бесился из-за этого милого прозвища.

С тех пор меня никто не называл так нежно. Ксюша вообще зовет меня другим именем…

Оформляю доставку на имя Еськи, говорю адрес, где забрать необходимое, оплачиваю всё и выдыхаю с облегчением. Я поступил правильно. В какой-то степени и я виноват в произошедшем, просто потому что Ксюша просила меня миллион раз помочь ей с вождением, но я каждый раз обещал разобраться с этим завтра, а завтра… А завтра она уже въехала в тачку Еси на парковке. Поэтому — виноваты мы оба. И я буду извиняться за это.

Пишу смс, чтобы приняла курьера, когда приходит оповещение, что заказ уже в пути. Надеюсь, что она не спит и заметит сообщение раньше, чем курьер будет полчаса тарабанить в дверь, пытаясь достучаться до получателя.

Интересно, ей понравится сюрприз? Мне бы хотелось, чтобы да. Я делал его от чистого сердца. Цветы Еся всегда любила разные, никогда не останавливая свой выбор на чем-то одном. Помню точно что всегда считала красные розы пошлостью, поэтому за два года в наших отношениях ни разу не было этих цветов. Она обожает тюльпаны. А еще летом сходит с ума от ромашек. Но мне так по-дурацки захотелось преподнести ей такой букет, который будет стоять так долго, как это возможно. Эгоист внутри меня хлопает в ладоши с ухмылкой, понимая, что этот букет будет стоять в ее квартире долгие месяцы. А идиот внутри моей черепной коробки очень надеется, что при каждом взгляде на цветы Еся будет вспоминать меня.

Мы давно не вместе, но я не могу и не имею права забыть всё, что между нами было. Она — мои единственные длительные и по-настоящему серьезные отношения. Такое не забывается. И ценится всю жизнь.

Почему мы расстались? Я не помню. Кажется, мы стали часто ссориться и в какой-то момент оба достигли точки кипения. Глупо, на самом деле. Не разбрасываются такими отношениями, какие были у нас. За них бороться нужно, землю грызть, но сохранять тепло и любовь.

— Дёмик! — дверь кабинета распахивается с громким стуком и ко мне врывается моя сумасшедшая шарообразная сестренка. Когда её муж уже вернется из командировки? Эта маленькая бестия сводит меня с ума. — Отвези меня к Есе, срочно!

— Приехали, Ясь, — удивляюсь неожиданному порыву, хотя думал, что за время беременности и странных желаний научился стойко выдерживать всё, — куда тебя отвезти?

— К Есеньке, очень-очень срочно!

— Ты шутишь так? Иди закажи себе круассан и успокойся, Ясь, вы не общались никогда в жизни, что за порывы?

— А то, что курица твоя ей машину разбила и у Еси сотрясение из-за этого! — внезапно выдает сестрица, топая ногой и складывая руки по бокам своего огромного живота, внутри которого уже, кажется, несколько лет сидит мой племянник.

Откуда она вообще знает это? Я специально ей ничего не рассказывал. Во-первых, потому что Яся и без этого называет Ксюшу курицей. А во-вторых, потому что ее сострадание ко всем подряд уже восемь месяцев к ряду может привести к странным желаниям. Вот как минимум к тому, что она срочно хочет к Есе. Сумасшедший дом, блин.

— Откуда ты вообще это знаешь? — закатываю глаза, когда вижу, что мелкая отступать не собирается. Она реально думает, что я сейчас встану по ее приказу и повезу ее к Есении. Нет. Нет, нет, и еще раз нет. Как это будет выглядеть вообще? Привет, Еся, мы испортили тебе всю жизнь за пару дней, вот тебе моя сестра, с которой вы пять лет назад терпеть не могли друг друга, давайте пить чай? Бред.

— Так курица твоя и рассказала! — добивает меня Яся. Как еще сильнее удивляться? Они с Ксюшей друг друга не переваривают, каким образом вышло так, что они смогли поговорить? Что происходит? Магнитные бури, затмение? Я не понимаю. — Ну, точнее, не прям она. Она сидит там в зале пьет кофе, но я сказала, что тебя тут нет, и села за соседний столик. А она жаловалась какой-то такой же курице по телефону, что въехала в кого-то, кто оказался твоей знакомой и знакомой Мирослава. Ну короче, она сказала про машину, о том, что там была девушка, я сложила два плюс два, и мне срочно надо к Есе! — тараторит так, как будто ей как в голосовом сообщении скорость на полтора увеличили.