Не знаю. Чувствую себя ничтожеством, когда думаю о таком, но другие мысли в голову не приходят. Я не могу сказать, что до сих пор люблю Демида, или что страдала по нему все пять лет. Нет. Но… я скучала, да. И сейчас, когда судьба подкидывает мне испытания в виде постоянных вынужденных встреч с ним, мне становится еще тяжелее.

Я просто помню, как нам было хорошо вместе, несмотря на то, что всё закончилось так глупо и непонятно. Мы действительно любили друг друга, и мне очень сложно видеть Демида сейчас, который снова встает на мою сторону.

Зачем? Любил бы свою девушку, помогал бы ей, защищал бы ее. Мне было бы проще. Я бы увидела, что они счастливы вдвоем, и запретила бы себе даже вспоминать о прошлом. А так… Мысли сами в голову лезут. И я даже немного расстраиваюсь, когда Демид уходит, осторожно закрыв за собой дверь.

Я снова проваливаюсь в сон. Мне всё еще нехорошо и терпеть это состояние не хочется, поэтому сплю днями и ночами, как сурок, встаю только в туалет и кота покормить. Даже до душа дохожу лишь на вторые сутки, сходя с ума от прохладной воды, потому что горячую мне нельзя.

Становится чуть легче. Голова не болит уже так сильно и тошнота постепенно проходит. Ладно. Жить можно, я думала будет гораздо хуже.

Телевизор не включаю, телефон тоже держу на расстоянии, а на книги пока меня не тянет. Решаю приготовить себе лёгкий ужин и выпить чай на балконе, чтобы подышать воздухом. Я обустроила себе балкон мечты с плетенными креслами, небольшим столиком и большим количеством цветов в горшках. Переношу их после зимы с подоконников на открытый воздух и они сразу начинают цвести еще ярче. Можно мне так же? Очень хочется.

День сегодня удивительно тёплый, даже солнышко греет приятно, поднимая настроение. Губы тянутся в улыбку, а жизнь внезапно не кажется такой уж хреновой. Нужно было просто поспать, выпить таблетку от головной боли и заставить себя не думать о прошлом хотя бы пару часов. Оказалось всё проще, чем мне казалось. Просто плохое самочувствие наложилось на глупые мысли, и от всего этого я стала чувствовать себя еще хуже.

А сейчас… Ну, страдать по Демиду я точно не буду. Да, нам было хорошо вместе, и да, возможно я действительно жалею, что мы не смогли сохранить то светлое, что было между нами, и прожить друг с другом долгую и счастливую жизнь, но… Но это ведь не повод страдать по нему спустя пять лет? Жила эти годы без него, проживу еще немного. Главное, чтобы он отстал от меня и перестал мелькать перед глазами.

С работой сложнее. Мне действительно обидно, что меня уволили, еще и таким дурацким образом. Но я ведь задумывалась о смене работы, сама хотела уйти оттуда и найти что-то более подходящее для себя. Вот жизнь и воплотила мои желания в реальность. В следующий раз буду думать аккуратнее и запросы во Вселенную посылать более точные. А то я иногда думаю о том, что устала так жить, вдруг меня завтра машина собьет, или еще что похуже?

Поэтому, нужно смириться, выдохнуть, и идти дальше. Да, это сложно. Особенно с моим характером. Я совершенно не тот человек, который умеет грызть землю зубами и идти напролом, но, возможно, в двадцать семь пора бы уже научиться включать характер хотя бы иногда, когда это действительно нужно.

Вдыхаю аромат теплого чая и прикрываю глаза, подставляя лицо теплому солнцу. Шум проезжающих мимо машин немного давит на виски, но я очень стараюсь не обращать на это внимания и продолжаю наслаждаться замечательными минутками. Кутаюсь в теплый халат, потому что воздух еще не прогрелся до конца, и морщусь, слыша крик Дёмы из-за закрытой двери. Голодный кот — противный кот. Особенно этот. Типичный мужик. Орет сразу, как только чувствует, что хочет есть.

Заставляю себя подняться и пойти покормить кота, как вдруг застываю, чуть не пролив на себя чай.

Я сплю, или у меня со зрением от сотрясения тоже неполадки какие-то начались? Почему у дома стоит машина, из которой выходит Мирослав с букетом цветов?

Смотрю на него с балкона своего третьего этажа, так переклоняюсь, чтобы понять, не глючит ли меня, что чуть не падаю вниз, вовремя спохватившись и вернувшись обратно. Точно, Еся, с балкона свалиться и ногу себе сломать — это ровно то, чего так не хватало.

— Одного сотрясения мало, решила шлифануть вторым? — посмеивается Мирослав, заметив мои глупые попытки рассмотреть его поближе. Стоит под балконом, держит красивый букет и улыбается так искренне, словно это и не Мирослав вовсе. Ну или я не Еся, как вариант.

— Вряд ли я бы отделалась сотрясением.

— Вот именно, Еся, — качает головой Мирослав, — осторожнее быть нужно.

— Стоишь так, будто готовишься петь серенаду, — посмеиваюсь, когда Мирослав так и стоит под моим балконом, молча глядя наверх.

— Петь не умею, но могу прочитать лекцию о правильном использовании телефона. Трубку брать не учили, красавица? Тут люди о твоем состоянии волнуются!

— Демид? — спрашиваю машинально, и тут же заставляю себя заткнуться. Почему-то становится очень неловко. Он тут с цветами стоит, а я… — Прости, мне сказали не пользоваться телефоном какое-то время и я спрятала его, чтобы не было соблазна смотреть сериалы.

— На чай пустишь? — спрашивает, не ответив на вопрос о Демиде. И спасибо ему за это.

— Только облепиховый, — улыбаюсь.

— Идет, — кивает Мирослав, наконец-то отходя со своего места и двигаясь прямо к подъезду. И почему мне вдруг хочется улыбаться?

Захожу в квартиру и сразу иду на кухню кормить кота. Тот смотрит на меня слишком недовольно из-за того, что я не сразу откликнулась на его требования, я позволила себе задержаться. Вредный, хоть и любимый мужчина.

Пока Мирослав поднимается, успеваю сменить халат на домашний спортивный костюм. Как-то неловко всё-таки ходить перед ним в халате. Ну… некрасиво. Неуютно.

Он звонит в дверь. И меня на пару секунд охватывает странная паника. Это так неловко! Человек, с которым у меня связаны исключительно плохие воспоминания. Тот, с которым мы никогда не могли найти общий язык. Парень, который буквально признавался мне в ненависти… Сейчас пришел ко мне с букетом цветов и уже много раз успел помочь до этого.

Очень странно. Я не понимаю, как реагировать на Мирослава и как себя с ним вести.

Он так сильно изменился, что понял, что не так я плоха, как ему казалось раньше? Или что? Или он остыл, потому что я больше не мешаю их дружбе с Демидом? Возможно, он чувствует вину за прошлое, и сейчас, пользуясь случаем, пытается всё искупить? Не знаю! Но всё это очень-очень странно.

Открываю дверь действительно дрожащими пальцами, ругая себя за такую нервозность. Просто мне странно, я действительно еще не могу понять Мирослава и его поступков.

— Привет, — говорит, улыбаясь так искренне, что сердце сразу оттаивает, и кусочки льдинок откалываются, катясь по паркету.

— Привет, — отзеркаливаю улыбку, потому что спрятать эмоцию невозможно. Он искренен, мне хочется ответить тем же. Разве это плохо? Или это слабость? Я не должна быть доброй к нему после всего, что он говорил и делал мне в прошлом?

С другой стороны — на то оно и прошлое, чтобы уметь его отпускать.

— Подумал, что ты похожа на эти цветы. Решил тебе сообщить об этом таким вот способом, — говорит Мирослав, протягивая мне красивейший букет розовых и оранжевых гербер. Никогда не любила эти цветы. Точнее… всегда относилась к ним нейтрально. А сейчас отчего-то они кажутся слишком красивыми. Такими, что я улыбаюсь снова и принимая букет немного краснею.

— Красивые, — говорю, вдыхая запах цветов.

— Ты тоже, — отвечает Мирослав, вгоняя меня в еще большую краску.

Ну и как это называется? С ума сойти можно, честное слово.

— Проходи, — не отвечаю на его совершенно неожиданный комплимент, потому что банально не знаю, что ему сказать. Спасибо? Или “не выдумывай, я знаю, что выгляжу ужасно”? Лучшим вариантом будет молчание, что я и выбираю.

Ставлю букет в вазу и немного нервничаю, когда слышу Мирослава рядом. Он стоит в проеме кухни, сверля меня взглядом. Странный! Кто подменил его? Как вести себя с ним? Как реагировать? Не понимаю совершенно ничего и от этого нервничаю еще больше.